Тимофей
Животовский

В теплый ноябрьский день прогуливаюсь по облетевшим аллеям Новой Александрии, Александрии и Нижнего парка

В теплый ноябрьский день прогуливаюсь по облетевшим аллеям Новой Александрии, Александрии и Нижнего парка

Ноябрь — по-настоящему осенний:
Где год назад сугробы возвышались —
Сухие листья; море не замерзло,
И плавает туман над Петергофом;
Заря восходит в дымке влажных веток,
Как должно в осень. Пять последних листьев
Умышленно не сорванных ветрами
Отпугивают снег.

Вот год назад,
Едва октябрь закончился, как только
Я проводил гостей со дня рожденья,
Второго ноября — снега упали,
Мела поземка, как и через месяц,
И через пять…А ныне уж приятно
И то, что до весны не так и долго —
А все еще зиме не наступить.

Прозрачный воздух рощи над заливом.
В готической капелле служит ветер
В кленовых листьях, рыжих и тяжелых
От влаги. Волны дремлющего моря,
Кронштадт, высокий берет Монплезира,
И тростниковый мыс у дальней речки,
Известный только мне. Морские ивы,
Дворец Марли, и скалы под водой.

За Дачным, Стрельной, Лиговым, Поляной
Сосновой, за полями, за лесами
Выходите в готическом вокзале —
И в пышечную на опушке леса.
А можно сразу в лес — в лесу озера,
В озерах утки, пристани, заливы,
Потом — дворец готический, капелла,
И берег моря — там же, где и был

Еще когда на свет я не явился,
Еще когда не посадили леса,
Еще когда капеллу не воздвигли,
Еще когда аллей не прорубили,
Не сделали дорожек — и не знали,
Что в ноябре, за несколько мгновений
До окончанья — море не зальдится,

Но ласково уляжется в туманы,
И желтые песчинки в желтых листьях
В воде ручьев, впадающих в залив,
По-прежнему прозрачны, и листвою,
Не облетевшей в теплом ветре, осень
Приветствует приехавшего к морю
В осенний день — у краешка зимы.

24 ноября 1996 г.


Гололедица